«Только живопись» – выставка, посвященная памяти Вениамина Алексеевича Гончаренко, российского живописца, Заслуженного деятеля искусств Российской Федерации, профессора, ректора Дальневосточного педагогического института искусств, одного из основоположников приморской школы живописи. Зрителю представлены произведения, созданные как в начале творческого пути, так и в последние годы его жизни - жизни не простой, но яркой, насыщенной событиями, переживаниями, чувствами, размышлениями, так или иначе отразившимися на полотнах картин. Внимательный зритель заметит, как «внутренний человек» Вениамина Алексеевича раскрывается в его натюрмортах, написанных широкими сочными мазками; пейзажах, наполненных солнечными цветами и пронизанных жизненным оптимизмом; портретах любимой жены и дочери, «дышащих» теплом и нежностью.

Вениамин Алексеевич был удивительным художником, которого любили и уважали  все его коллеги и студенты. Он был открыт и прост в общении; отличался особой душевностью и глубиной высказываний; мог говорить на многие разносторонние темы, такие как: музыка, литература, научные открытия  в области естествознания. Огромный багаж знаний позволял ему черпать вдохновение для написания картин не только в окружающем мире, но и в своих размышлениях о том, как устроен мир.

Как художник он сумел сказать весомое слово в искусстве. На протяжении всей творческой жизни Вениамин Алексеевич хранил  верность традициям русской школы живописи, воспевая красоту окружающего мира, побуждая задумываться о сложностях жизни и выбора Человека.  В статье к персональной выставке В.А. Гончаренко «Далекое близкое» известный приморский искусствовед В.И. Кандыба писал о том, что творчество Вениамина Алексеевича - своего рода конспект истории русского искусства двух эпох: советской и постсоветской. «При опыте творческой жизни в двух общественных системах Гончаренко не оставался одним и тем же художником на протяжении полустолетия. В условиях формирования, в период обучения в 1940-1950-х годах, он стал в годах 1960-х интересным мастером русского реализма.  Слово «мастер» здесь употреблено не случайно. У Гончаренко изначала проявлялась тяга к максимальному совершенству в деле живописи. Внешним выражением этого перфекционизма были, например,  дипломы с отличием и в Одесском художественном училище и Всероссийской академии художеств. Обнаженная модель (учебная постановка 1957 года) это замечательный образец одухотворённого мастерства русской художественной школы, исповедующей реализм как символ веры в творчестве.

Со второй половины 1970-х годов в живописи Гончаренко наблюдается уже не эволюция,
а преобразование в новое качество. Из живописца следующего природной норме, из классически объективного художника он перерождается в живописца-субъективиста. Ему теперь много интереснее вникать не в то, что изображено на полотне, а как то, что изображено Гончаренко, им истолковывается, художественно подаётся, становится образом его творческого видения. Таким образом, получается, - он не изображает мир, данный человечеству Творцом, а он сам творец своего художественного мира, не обязательно адекватного действительности, в которой он живёт с нами» (Кандыба В.И.).

Удивительно тонко и точно подметил Виталий Ильич трансформацию творческого пути Гончаренко из художника  классического реализма в художника, визуализирующего эмоции и внутренние переживания. В 2012 году Вениамин Алексеевич Гончаренко, открывая свою персональную выставку «Натюрморт. Как в жизни», поделился мыслью, что, сочетая предметы на картине, он стремится показать не красоту вещей, а современный ход жизни, в котором не должно утрачиваться значение человеческих размышлений о бытие. Пейзажи, которые художник писал в последние годы, по замыслу автора, подчеркивали  взаимосвязь человека и окружающего его мира. Создавая на полотнах невероятные волнующие сочетания цветов, присущих небу, морю, деревьям или траве, Вениамин Алексеевич словно говорил о духовной красоте,  свойственной русскому народу, к которой должен стремиться каждый человек и в которой так нуждается современное общество. Наполняя холсты звенящим воздухом, прохладой туманного неба, лучами солнца, утопающих в скалах и освещающих их изнутри особым светом, Гончаренко обращал взоры на неповторимость и ценность простых вещей, способных стать источником внутренней силы для всех нуждающихся в ней.  Эмоциональность действительно стала его творческим подчерком.   
 
В одном из последних интервью Вениамин Алексеевич, говоря о побуждающем факторе для написания картин и выбора сюжета, поделился: «Всё связано со стремлением к самовыражению, к личному высказыванию. Ради этого высказывания художник искажает предмет. И от этого предмет на холсте «звучит» сильнее, поскольку воплощает не просто природное значение - он преобразуется  в некую емкость, наполненную «я» художника. Правда действует подобный визуальный эффект только при условии гармоничного соединения двух упомянутых составляющих. Если художнику удалось найти баланс между формой предмета и своим видением этой формы, на холсте возникает то, что восхищает нас в работах Ван Гога. Человек, который не получил специального образования, ремесленник, ничего не умеющий, вдруг создает цветы, от которых невозможно отвести глаз. Нигде в природе ты не найдешь таких цветов, лепестков – они не реальны, но поражают, и всё! А другой художник будет замечательно писать картины -  от написанной его рукой свечи будет исходить ощутимое тепло, но поражен будет разум зрителя, а не сердце. Это не искусство. Это высокое мастерство, которое вызывает уважение, восхищение, но не любовь. Зачем тогда оно нужно?!»

Картины Вениамина Алексеевича требуют от зрителя внимания и времени, отстраненности от интеллектуального расследования, чтобы дать себя проявить ощущениям. В них царит особое духовное пространство очарованной познающей себя Души. Созерцая полотна художника, погружаешься в  атмосферу эмоций, которая существует за рамками описательного повествования, в которой отражается сущность смотрящего и содержится Надежда.

Вениамин Алексеевич Гончаренко останется Учителем не только для тех, в кого вложил свои профессиональные знания, но и для тех, кто благодаря его художественному взгляду научился видеть Прекрасное.

Юлия Климко, искусствовед