|
24 июня – 25 июля 2015 года
Джон Р.Пеппер / John R. Pepper
«Испарение» / «Evaporations»
Путешествующая по России
выставка фотографии
Выставка проходит в рамках праздничных мероприятий, посвященных
155-летию города Владивостока.
|
Проект итальянского фотографа ДЖОНА Р. ПЕППЕРА “ИСПАРЕНИЕ” впервые был показан в галерее Paolo Morello Studio в Палермо, в Венеции и в Государственном музейно-выставочном центре РОСФОТО (Санкт Петербург) в 2014 году.
Открывшись в галерее «АРКА» во Владивостоке, выставка в течение 2015 года будет представлена в нескольких российских городах (Иркутск, Новосибирск, Омск, Екатеринбург, Самара). Далее в Москве и Нью-Йорке (2016).
В экспозицию выставки «ИСПАРЕНИЕ» вошли работы, снятые в разные годы в разных городах и странах. Тем не менее, объединяет их всех присутствие воды, береговой линии. По мнению фотографа, человеческая фигура принимает правильный размер на краю берега, перед бескрайней водной гладью, которая очерчивает этот огромный круг символических коннотаций. На фоне такого масштаба человеческая фигура мала, и всё же она постоянно живёт, она просто существует, она наблюдает и наблюдаема.
Зритель увидит кадры, снятые в Нью-Йорке всего через несколько месяцев после того, как ураган Сэнди затопил большую часть городского побережья. Огороженный Кони-Айлэнд, пустынная аллея Луна-парка, сцена с классической еврейской семьёй, собравшейся в круг у воды, чтобы совершить какой-то обряд. Одна из работ была создана на побережье Финского залива, где он запечатлел группу людей на фоне береговой линии с угрожающе нависшим над ними небом. Вот пляж Барселоны и словно застывший на нем какой-то человек. Использование Пеппером лишь чёрно-белой пленки в сочетании с зернистостью фактуры подчёркивает мрачный характер снимков. «Выбирая черный и белый, мы выбираем отсутствие цвета», - утверждает ПЕППЕР. «Цвет – это и емкость, и наполнение, это дополнительный элемент, который «отнимает силы» у истинного снимка».
Свой первый фотоаппарат Пеппер получил в 12 лет. Тогда же и базовые знания от отца, выдающегося журналиста Билла Пеппера, в те годы возглавлявшего римское бюро журнала “Newsweek”. Пепперу посчастливилось повстречаться с такими незаурядными мастерами, как Анри Картье-Брессон, Уго Мулас, Чим (Дэвид Сеймур) и Сэм Шоу. Он учится ремеслу у Муласа, итальянского фотографа, известного своими портретами и уличными фотографиями. Сегодня Джон Пеппер продолжает использовать 35-милиметровую камеру и упорно игнорирует цифровую технику и компьютерную обработку. Выбор подобного метода – это твёрдая декларация о намерениях. При помощи этих средств он передаёт свое видение мира, где реализм оборачивается едва ли не мистическим повествованием, а физическое созерцание – внутренним озарением.
Художественная фотография рождается в синтезе образного мышления и эмоционального восприятия мира фотографом, излагающим свое видение по средствам отношения объектива к «светописьму».
Способность отразить уникальный внутренний мир художника, выражение его эмоций по средствам субъективности, выводит фотографию на уровень классического искусства, позволяя уверенно отмечать в работах современных фотохудожников признаки элитарного искусства, в том числе и такие как формирование сознания готового к активной преобразующей деятельности. Духовная и интеллектуальная работа, зрителя, взаимодействующего с произведениями Джона Пеппера – важное условие для понимания высказывания автора.
Юлия Климко, искусствовед
Джон Пеппер
Существовать — означает просто быть;
кто существует, тот позволяет себе быть найденным.
Жан-Поль Сартр *
Его фотографии повествуют о возможности случайных встреч, они — свидетельство тех мгновений жизни, которые не предназначены для фотоаппарата или для запоминания. Джон Пеппер — это наблюдатель, который, зачастую исподволь, описывает человеческую жизнь в самой её сути, без культурных или временных разграничений, и, прежде всего, в её одиночестве. За плечами Пеппера — многие десятилетия работы уличного фотографа, который носит за собой во всех своих странствиях 35-милиметровую камеру, блуждая по миру в ожидании внезапной встречи со случаем. Верный классической традиции, уже отжившей, по мнению некоторых, свой век, он работает только с аналоговой чёрно-белой плёнкой. Ловя изображения в видоискателе камеры и оставляя их в отпечатках такими, какими они проявляются в негативе, Пепер не признает каких-либо дополнительных манипуляций. В эпоху цифровой техники выбор подобного метода — это твёрдая декларация о намерениях. При помощи этих средств он передаёт свое видение мира, где реализм оборачивается едва ли не мистическим повествованием, а физическое созерцание — внутренним озарением.
Пеппер работает в общественных местах: на улицах и в переулках, зачастую на побережье и лишь изредка в помещениях. И всё же, эти композиции — портреты происходящего, тех мгновений, которые пронизаны чувством неизменного спокойствия и сосредоточенности. В сущности, Пеппер — экзистенциалист, использующий фотоаппарат для того, чтобы схватиться врукопашную с определяющими моментами человеческого бытия, ничего не сглаживая и не обостряя. Человеческий образ — центральный в его творческих исканиях, хотя и редко запечатленный крупным планом, вблизи. Иногда кажется, что фигура попала в кадр чисто случайно. Лица часто видны лишь отчасти, скрытые тенью или вспышкой света. Тут нет истории, которую можно было бы рассказать, нет назидания, нет никакого божественного откровения. Однако что-то произошло: совмещение человеческого действия, света и пейзажа, которые застывают, слившись воедино, в тот момент, когда фотограф нажимает на кнопку своего фотоаппарата.
На многих фотографиях Пеппера присутствует лишь одна человеческая фигура, часто стоящая в профиль на фоне сумрачного света или смазанная, потому что была снята на ходу. Тот факт, что снимаемые таким образом лица едва различимы, ничуть не снижает эмоционального воздействия. Работая в одиночестве и часто в чуждой для себя пейзажной среде, Пеппер удивительно внимателен к образам, живущим обособленно. И даже, когда он снимает пары или маленькие группки людей, он словно понимает, что степень их взаимодействия минимальна; в этом взгляде действие человека сродни одиночеству.
Время как будто остановлено и даже отвергнуто, что противоречит самой природе фотографии. Более того, Пеппер демонстрирует совершенно иную связь со временем, нежели ту, что свойственна большинству уличных фотографов, стремящихся поймать мгновение на ходу. Свойство останавливать время или фиксировать его доли секунд всегда было особенностью такого метода работы. Однако на фотографиях Пеппера мгновение имеет перманентный характер, ибо оно изначально запечатлено застывшим. Даже там, где люди изображены в движении, они словно застывают, чтобы быть пойманными в фотообъектив и остаться вечности. На одной из фотографий, сделанных на пляже в Барселоне, человек поворачивается к солнцу. Его фигура превращается в тяжёлую массу и совсем не передаёт ощущения тела в движении. На другой фотографии, снятой зимой в Нью-Йорке, группа людей на коньках кажется просто замершей на месте; и хоть они и наклонены вперёд, их движение едва уловимо.
Отказ от времени у Пеппера проявляется и в его привычке смотреть на мир особым образом, с безразличием к конъюнктуре, моде и всему остальному, к чему неравнодушны журналисты. Во многих фотографиях трудно определить даже приблизительную дату создания. Некоторые просто существуют вне времени, как те снимки, где Пеппер запечатлел двух человек (чей возраст и пол невозможно определить), рыбачащих у воды, или мальчика, кувыркающегося через голову на абсолютно пустынном берегу. И даже когда его фотографии сняты на фоне городского пейзажа, место не дает никаких конкретных обозначений эпохи. Напротив, Пеппер на своих снимках словно поворачивает время вспять, призывая мгновения, которые могли бы принадлежать ушедшим десятилетиям. Преодолевая законы времени и пространства, Пеппер позволяет увидеть нечто более значимое и неизменное в отдельном человеке, в человеческих взаимоотношениях, в поведении на людях и в одиночестве.
В последнем собрании фотографий есть лишь несколько снимков, где можно безошибочно определить место и время: это кадры, снятые в Нью-Йорке всего через несколько месяцев после того, как ураган Сэнди затопил большую часть городского побережья. Пеппер прекрасно знает Нью-Йорк. Но он был не столь хорошо знаком с отдаленными районами округов Бруклин и Квинз. Он провёл там несколько месяцев после того, как ураган опустошил эти районы, где в небольших бунгало проживали преимущественно представители рабочего класса. Это путешествие к географической границе города привело Пеппера в царство, находящееся в прямом и переносном смысле на обочине. И здесь он фотографирует в основном пустынные пейзажи. Элегией звучит на фоне остальных растровое изображение покосившегося флагштока с американским флагом, обтрёпанным и приспущенным до середины древка; а вокруг всё словно сравняли с землёй. Подобная фотография представляет не Нью-Йорк, а его антипод: пустынный, затихший, пессимистичный. На других кадрах огороженный Кони-Айлэнд, пустынная аллея Луна-парка, где двое мужчин в обрамлении металлических конструкций пытаются завязать разговор, и загадочная сцена с классической еврейской семьёй, собравшейся в круг у воды, чтобы совершить какой-то собственный обряд. Эти неожиданные виды Нью-Йорка — хроника особого места и времени. Нью-Йорк после бури. Земля выживших и впавших в меланхолию.
В некотором смысле Джин Пеппер всегда был фотографом. В двенадцать лет он получил свой первый фотоаппарат и основы базовых знаний от отца, выдающегося журналиста. Билл Пеппер в те годы возглавлял римское бюро журнала «Newsweek» — эта должность позволила ему завязать знакомства с самым широким кругом великолепных фотографов. Тогда, в конце шестидесятых — начале семидесятых, Пепперу посчастливилось повстречаться с такими незаурядными мастерами, как Анри Картье-Брессон, Уго Мулас, Чим (Дэвид Сеймур) и Сэм Шоу. В четырнадцать лет он учится ремеслу у Муласа, итальянского фотографа, известного своими портретами и уличными фотографиями. Именно Мулас открыл для него значимость прогулок и необходимость ожидания в поиске кадра: он часто отправлялся на железнодорожные вокзалы, где всегда происходило что-то интересное, то, что стоило снимать. Как и Муласа и других легендарных фотографов, с которыми он знакомится, Пеппера манит работа под открытым небом, прогулки в одиночестве по улицам и наблюдение за происходящим с фотоаппаратом в руках.
Особый способ кадрирования позволяет Пепперу создавать исключительные снимки, учитывая его неизменную приверженность классическому методу работы: он всегда использовал аналоговые аппараты, игнорирую переход на цифровую технику и компьютерную обработку снимков. Обычно он использует «Tri-X», высокоскоростную чёрно-белую плёнку, когда-то пользующуюся популярностью у фотожурналистов, поскольку её можно применять при недостаточном освещении и при съемке движущихся объектов. «Tri-X» известна и резкостью изображения с зернистой структурой, которая проявляется ещё сильнее при использовании пуш-процесса — приёма, к которому Пеппер прибегает достаточно часто **. С самого начала работы с фотоаппаратом он всегда оставался верен такому выбору. «Выбирая черный и белый, мы выбираем отсутствие цвета», — утверждает он. «Цвет — это и ёмкость и наполнение, это дополнительный элемент, который „отнимает силы“ у истинного снимка». Для Пеппера чёрно-белая фотография — это дистиллят того, что оказалось в видоискателе: она может придать сцене загадочность и дать возможность посредством фотосъёмки создать изображение, не связанное с реальностью.
В своем творчестве Пеппер отдаляется от фотографий времён его молодости, тех уличных снимков, которые дышали смелым наивным реализмом. Его снимки, напротив, можно считать волевой формой создания; образы на них сколь «реальны», столь и порождены игрой воображения. «Я иду в то место, которого не знаю», — говорит он, объясняя, как появились на свет его работы. Пеппер называет процесс создания фотокомпозиции подсознательным, утверждая, что всего лишь должен довериться моменту, когда предмет или ситуация сами предстанут перед его камерой.
Одна из самых загадочных его работ была создана на русско-финской границе, на побережье залива, где он заснял небольшую группу людей на фоне зловещей береговой линии, где над всеми угрожающе нависло небо. Фотографии по своей сути кинематографичны, и, разглядывая их, кажется, что попадаешь в самый центр витиеватой истории. Использование Пеппером лишь чёрного и белого в сочетании с зернистостью фактуры подчёркивает мрачный характер снимков. Эти фотографии — самые интересные среди последних работ: мы можем подробно рассмотреть местность, видим лица людей и по их одежде и окружающей среде домысливаем ситуацию, в которой они оказались. В то же время, эти работы — одни из самых двусмысленных фотографий. То, о чём они повествуют, если они вообще это делают, может быть додумано лишь самим зрителем. Наверняка, речь не идёт здесь о постановочных кадрах, хотя они и кажутся таковыми, словно фотографу была отведена решающая роль в определении самого существования этих мгновений.
«Мы авторы собственных жизней», — написал однажды Пеппер. И в продолжение,- «возможно, мы и авторы чужих жизней». Отношения с объектом съёмки — это вопрос, с которым уже давно столкнулись документалисты и все те, кто фотографирует в общественных местах. Многие предпочитают снимать украдкой, единицы спрашивают разрешения, не желая злоупотреблять доверием снимаемого человека. Для Пеппера отсутствие связей с предметом съёмки, отказ от любого сотрудничества, — вещи основополагающие. Он подчёркивает, что люди, попавшие в снимок, важны для картины, но являются лишь её частью. Пейзаж, очертания зданий и свет также вносят свой вклад в композицию фотографии. Предмет в виде человека приобретает функции актёра, не получающего, однако, указаний от режиссёра и даже не догадывающегося о собственной роли. По мнению Пеппера, истинная связь — это связь с фотоаппаратом, с общей картиной, которую удаётся создать.
Пеппер часто работает в городах — в Италии, где он живёт, а в последнее время ещё и в Нью-Йорке, Барселоне и Вене. Но особенно вдохновляет его возможность снимать жизнь на морском берегу, в среде, которая привлекает разных людей, в царстве, где люди чувствуют себя свободными в своих действиях. Вода — основополагающий элемент в ритуалах и духовной жизни всего мира: она символизирует чистоту, исцеление и саму жизнь. Вода может быть враждебной, нести разрушение и смерть; наши самые известные истории (Ноя, Моисея, Ахава) повествуют об эпических противостояниях с морем. Потому ли, что именно от него зависит наше выживание, или просто из-за воспоминаний, которые многие хранят о днях, проведенных на пляже, — это очень индивидуально. По мнению Пеппера, человеческая фигура принимает правильный размер на краю берега, перед бескрайней водной гладью, которая очерчивает этот огромный круг символических коннотаций. На фоне такого масштаба человеческая фигура мала, и всё же она постоянно живёт, она просто существует, она наблюдает и наблюдаема.
Хорошая фотография, как и любое другое человеческое творение, рождается из состояния благодати. Благодать проявляется, когда вы освобождаетесь от условностей, обязательств, расчёта, соревнования; когда вы свободны как ребёнок, который в первый раз познаёт мир. И вы идёте по миру, изумляясь, словно видите окружающий мир в первый раз…
Серхио Ларрейн ***
Элизабет Феррер
|
|